Легион 2: Подноготная - Страница 12

Я бросил взгляд на бумаги и удивился, как много там информации. По дороге домой я думал над тем, что сообщил мне Йол, и не читал переданных им заметок, только бегло взглянул на названия трех компаний, которые Йол считал наиболее вероятными кандидатами на похищение трупа. Вероятно, информация об этих компаниях хранилась где-то в глубинах моей памяти. Я задумчиво пролистал страницы. Мне не приходилось исследовать биотехнологические компании с тех самых пор, как Игнасио… покинул нас. Я полагал, что знания в этой сфере должны были уйти вместе с ним.

— Спасибо, — сказал я Айви.

— Не за что.

Аспекты разбрелись по Белой комнате, каждый приступил к работе по-своему. Калиани села на пол рядом со стеной и вынула ярко-красный маркер. Дилан ходил туда-сюда. Луа присоединился к тем, кто был поближе и завёл беседу. Большинство записывало свои идеи на стенах. Одни рисовали схемы, другие составляли списки идей, кто-то что-то записывал и вычеркивал.

Чтобы освежить память, я просмотрел бумаги Айви, затем погрузился в изучение папки, которую дал мне Йол. Она включала отчет криминалиста с фотографиями мертвого мужчины, который действительно выглядел весьма мертвым. Отчет составляла Лиза. Возможно потребуется ее посетить. К сожалению.

Дочитав, я с Тобиасом прошелся по комнате, осматривая работу аспектов. Некоторые сосредоточились на том, не играет ли с нами Йол в какую-то игру. Другие, в том числе Айви, обрабатывали имеющуюся информацию о Паносе, пытаясь вычислить, где он мог спрятать цифровой ключ. Третьи работали над проблемой вируса.

Сделав круг по комнате, я облокотился о стену и достал большую стопку бумаги, полученную от Йола. Ту, что содержала записи интернет-активности и сообщений Паноса за последние несколько месяцев. Она была объемной, но сейчас я не беспокоился о том, чтобы сконцентрироваться на прочитанном. Я просто хотел быстро ознакомиться с записями, чтобы загрузить их в свой мозг, дабы аспекты могли с этим поиграть.

Все равно это заняло целый час. К тому времени, как я потянулся и встал, большая часть белого пространства комнаты была наполнена теориями, идеями, и, в случае Маринды, большими цветочными узорами и впечатляюще детальным наброском дракона. Заведя руки за спину, я сделал еще один круг, подбадривая заскучавших, задавая вопросы о том, что они написали, и разрешив несколько споров.

В процессе обхода я прошел мимо Одри, которая записывала свои мысли в воздухе, используя вместо ручки палец.

Я остановился и поднял бровь.

— Я смотрю, позволяешь себе вольности.

Одри пожала плечами. У нее были длинные темные волосы, симпатичное лицо и, как она сама говорила, «пышная фигура». Для специалиста в области графологического анализа ее почерк был ужасен.

— На стене не было свободного места, — возразила Одри.

— Ну конечно, — сказал я, глядя на парящий текст. Секунду спустя на том месте, где она писала, появилась стеклянная панель, создававшая впечатление, что она все время писала на стекле. Я почувствовал, что головная боль на подходе.

— О, так не прикольно, — сказала она, складывая руки.

— Так должно быть, Одри, — сказал я. — Есть правила.

— Правила, которые ты сам и выдумал.

— Правила, по которым мы все живем, — сказал я, — для нашего же блага. — Нахмурившись, я стал читать её каракули. — Биохимические уравнения? С каких пор ты стала этим интересоваться?

Она пожала плечами:

— Я подумала, что кто-то должен хоть немного разбираться в этой теме, и поскольку ты наотрез отказался вообразить для меня питомца, у меня было полно свободного времени.

Я коснулся пальцами стекла, просматривая каракули Одри. Она пыталась выяснить, какой метод использовал Панос для создания вируса. Однако в ее схемах были большие пробелы — пропущенные места. Это выглядело, словно из контекста вырвали случайные куски. А то, что осталось, едва ли выходило за рамки школьного курса химии.

— Не сработает, Одри, — сказал я. — У нас больше нет этих знаний.

— А разве они не должны быть где-нибудь у тебя в голове?

— Нет. Они исчезли.

— Но…

— Нет, — сказал я твердо.

— Ты помешанный.

— Я самый здравомыслящий в этой комнате.

— Формально, — парировала она, — но ты же и самый безумный.

Не обращая внимания на комментарий, я присел на корточки перед стеклянной панелью, изучая записи, сделанные ею на другие темы:

— Ищешь закономерности в том, что Панос писал в сети?

— Я подумала, что в его сообщениях на форумах могут быть скрытые послания, — объяснила Одри.

Я кивнул. Изучая графологический анализ, в процессе чего и была создана Одри, я вскользь коснулся криптографии. Эти дисциплины имеют много общего, и некоторые прочитанные мною книги описывали способы расшифровки сообщений путем выявления преднамеренных изменений почерка, как, например, написание буквы «Т» с различным наклоном для передачи скрытой информации.

Поэтому Одри немного разбиралась в криптографии. По крайней мере больше, чем любой из нас.

— Это может быть полезно, — сказал я, коснувшись стекла.

— Было бы полезнее, — заметила она, — если бы я — то есть ты — действительно разобрался в криптографии. Может, найдешь время, чтобы загрузить еще пару книг?

— Просто ты хочешь чаще принимать участие в миссиях, — сказал я вставая.

— Шутишь? На этих миссиях в тебя стреляют.

— Лишь однажды за все время.

— Этого достаточно. Я не настолько упиваюсь своей нереальностью, чтобы желать увидеть тебя мертвым. Ты буквально весь мой мир, Стиви. — Она помолчала. — Хотя, если честно, мне всегда было любопытно, что произойдет, если ты примешь ЛСД…